Потом вытащил из загашника одноручный меч, проверил, насколько он прочен, и отправил себе за спину взамен того, которым дрался с муравьями. Кожаный плащ, броню, прочую одежду – все заменил на новое. Закончив, я собрался уже закрыть меню, но тут кинул взгляд на свой список снаряжения, и моя рука застыла.

Помимо надписи «Свое» над списком моего собственного снаряжения, была еще одна закладка, на которой было написано «Сати».

Такое бывает, когда два игрока очень хорошо относятся друг к другу, но их отношения не дошли еще до брака, – они организуют общий «рюкзак». Это отличается от брака, когда у двух игроков все вещи становятся общими, – здесь общими являются только те вещи, которые сложены в это отдельное окно.

Сати, ни разу не признавшаяся в любви и даже не предложившая подержаться за руки [5] , попросила создать это окно незадолго до своей гибели. Когда я спросил «зачем?», она дала не очень-то логичный ответ – «чтобы можно было легко обмениваться зельями лечения и прочими вещами»; для этой цели прекрасно подходило окно общего снаряжения гильдии. Но я все-таки согласился и создал это окно исключительно для нас с Сати.

Сати уже нет, а окно осталось. Конечно, имя Сати в списке друзей тоже осталось, но оно серое – это означает, что с другом нельзя связаться. И те немногочисленные зелья лечения, что остались в нашем общем рюкзаке, – ими тоже пользоваться нельзя. Прошло полгода, а я так и не смог удалить это окошко с именем Сати, хотя страницу гильдии удалил без особых эмоций. Конечно же, не из-за того, что я верил в возможность ее воскрешения, – я просто не мог простить себе, что мне станет легче, когда ее имя будет стерто.

Я десять минут смотрел на имя Сати, пока наконец не пришел в себя и не закрыл окно. До полуночи оставалось два часа.

Я вышел с постоялого двора. Пока я шел к порталу, перед глазами у меня плыло лицо Сати в последнее мгновение ее жизни. Что она думала тогда, что хотела сказать?

Телепортировавшись на 35 уровень, я очутился на площади, абсолютно не похожей на ту, что на переднем крае; здесь было тихо. Отсюда было далековато до тех уровней, где сражается основная масса игроков; возможно, поэтому главная улица здесь была просто-напросто никому не интересна. Но все же я, покидая площадь, поднял ворот плаща, чтобы избежать взглядов немногочисленных обитающих здесь игроков.

Я не собирался тратить время на драки с мелочью и потому, едва убедившись, что никто за мной не следит, побежал. Благодаря набранным за последний месяц уровням моя ловкость здорово подросла, и ноги бежали по снегу легко, как невесомые. Колющая боль в висках по-прежнему не уходила, зато благодаря ей мое сознание не засыпало.

Через десять минут бега я добрался до входа в лес-лабиринт. Этот донжон под открытым небом был разделен на множество квадратных зон, соединяющихся друг с другом хаотично; пройти через него, не имея карты, было практически невозможно.

Открыв карту, я внимательно пригляделся к отмеченным областям. Когда путь впечатался мне в память, я вошел в безмолвный лес.

После двух сражений, которых мне не удалось избежать, я без особых трудностей вошел в зону перед той, что была мне нужна; здесь тоже росло множество деревьев. Оставалось еще больше получаса.

Скоро я буду драться с боссом, и, вполне возможно, он заберет мою жизнь – шансы на это весьма приличные. Но страха не было. Скорее… может быть, этого я и ждал. Погибнуть в бою, затеянном ради воскрешения Сати, – возможно, только так я могу примириться со смертью…

Не хочу произносить разные героические фразы типа того, что ищу место, где упокоиться. Из-за меня Сати и еще четыре согильдийца погибли бессмысленной смертью, и я просто не имею права искать какое-то значение в моей собственной гибели.

Какой вообще смысл во всем этом? Сати однажды задала мне этот вопрос. И я ответил тогда: никакого.

Сейчас я наконец-то могу обратить те слова в реальность. Сати бессмысленно погибла в этой бессмысленной смертельной игре под названием SAO, созданной сумасшедшим гением Акихико Каябой. Я погибну в месте, о котором никто не знает, меня никто не будет помнить, и, таким образом, моя смерть будет такой же бессмысленной.

Если же я убью босса и выживу, воскрешатель из слуха превратится в реальность. Так я думаю. Душа Сати вернется с Дороги Смерти, а может, из-за реки Стикс, и тогда я услышу наконец ее последние слова. Наконец… пусть я только дождусь этого момента…

Я уже собрался шагнуть вперед и пройти последние метры, когда за моей спиной возникли несколько игроков. Я потрясенно отпрыгнул в сторону и ухватился за рукоять меча.

Их было десять человек, и впереди них стоял самурай в легких доспехах, с катаной на поясе и с банданой на голове – Кляйн.

Члены «Фуринказана», явно нервничая, медленно приближались от точки входа в сектор. Не отрывая глаз от лица Кляйна, я хриплым голосом выдавил:

– …Вы что, следили за мной?

Потрепав себя за торчащие из-под банданы волосы, Кляйн кивнул.

– Ага. У нас есть человек с хорошим навыком выслеживания.

– Почему именно за мной?

– Потому что я купил информацию, что ты купил все координаты деревьев; и чисто на всякий случай я проследил за порталом сорок девятого и вдруг увидел, что ты идешь на уровень, о котором вообще никакой информации нет. Я знаю, что у тебя отличные боевые навыки и игроцкое чутье, лучше, чем у всех Проходчиков… даже лучше, чем у Хитклиффа. Поэтому… Кирито, ты не можешь сдохнуть здесь.

Кляйн вытянул вперед правую руку и, показывая на меня пальцем, проорал:

– ОТКАЖИСЬ ОТ ЭТОЙ ИДИОТСКОЙ ОДИНОЧНОЙ АТАКИ, ДАВАЙ С НАМИ! И ПУСТЬ КОМУ ДОСТАНЕТСЯ ВОСКРЕШАТЕЛЬ, ТОТ ЕГО И ПОЛУЧИТ, ИДЕТ?!

– …Если так…

Я ушам своим не верил; Кляйн говорил мне все это, потому что считал меня своим другом, потому что он беспокоился обо мне.

– Если так, все будет бессмысленно… Я должен драться один…

Мои пальцы стиснули рукоять меча; в голове у меня все пылало, и совершенно бессознательно мелькнула мысль:

… Убить всех, и дело с концом.

В прошлом, когда игра только стартовала, я бросил Кляйна – новичка, не знавшего об игре совсем ничего, – и отправился в другой город. Об этом я сожалел потом все время и искренне радовался, что Кляйн не только выжил, но и преуспевает.

Я на полном серьезе раздумывал: следует ли мне идти к своей цели, если ради этого мне придется убить одного из немногочисленных моих друзей и стать красным игроком? Мое сердце тихо кричало, что все тогда будет бессмысленно. Но другой голос надеялся, что именно это даст мне бессмысленную смерть; он вопил, заглушая все.

Уверен, если бы в этот момент я хоть чуть-чуть вытянул меч, то уже не смог бы себя остановить. И Кляйн печально смотрел на меня, пока моя правая рука дрожала на рукояти, борясь сама с собой.

В это мгновение появилась третья группа гостей.

В этой группе было уже не десять человек, а раза в три больше. Тупо глядя на пришедших, я пробормотал в спину Кляйну, глядящему на них в таком же изумлении:

– Кажется, за вами тоже следили, Кляйн.

– …Ага, похоже на то…

Возле границы зоны, метрах в 50 от нас, стояли люди, которых я совсем недавно видел возле муравьиной долины; они молча смотрели на меня и «Фуринказан». Ближайший к Кляйну мечник «Фуринказана» склонился к лицу своего командира и прошептал:

– Они из «Альянса Священного Дракона»; с этих станется и оранжевыми стать, только чтобы добраться до квестового босса.

Я тоже частенько слышал это название. Оно было столь же знаменито, как «Рыцари Крови» – название крупнейшей гильдии Проходчиков. Каждый из этих ребят был ниже меня по уровню, но я не верил, что мне удастся одолеть столько народу.

Однако – возможно, исход все равно будет один и тот же.

Внезапно я ощутил, что босс меня убьет или гильдия – все равно это будет бессмысленно. Но в любом случае – это же будет лучший вариант, чем драться с Кляйном, правильно?